Немножко мемуаров

Меня зовут Кетар. Кетар Диоран из рода Анхэйл.
Моё детство прошло в Пандемониуме, едва успевшем вознести в небо шпили первых храмов, пахнущем свежей известью, скреплявшей каменную кладку и кутающимся в кружево строительных лесов. Город пяти богов, которому только предстояло стать столицей Асмодеи.


Шел 279 год новой эры, смутные времена Великой Ночи, наступившей после Катаклизма, начали сменяться эпохой надежд на возрождение. Город лихорадило от интриг и амбиций старых и новых аристократов, но род Анхэйл уже прочно занял свою нишу на вершине пирамиды. И пусть дом Диоран был лишь младшей ветвью, но в моих жилах текла достаточная часть анхэйльской крови, чтоб решить моё будущее. Я получил лучшее образование, на которое только можно было рассчитывать в те времена, и за это я остаюсь благодарен своему роду. Я был лишен семейного тепла и радости детства, и за это я свой род ненавижу.

Мой отец, будучи человеком умудрённым и далекоглядным, сызмала готовил меня к стезе мага. То, что бравого воина из меня не выйдет, стало понятно уже довольно рано – я не отличался ни нужной комплекцией, ни склонностью к бездумной агрессии. Вы можете заметить, что он не мог знать, стану ли я даэвом. Тогда я скажу, что вы плохо знаете о царящих в Анхэйле порядках.
Столь большой процент переродившихся в этом клане обусловлен вовсе не благосклонностью богов или великим благочестием… Всего лишь тщательный отбор генофонда и сильнейшее ментальное давление. Детей здесь с младенчества воспитывают как будущих даэвов, а смертный отпрыск, так и не обретший крылья к тридцати годам, является пятном на репутации и в большинстве случаев изгоняется. Моему отцу грозила именно такая участь, но его хитрость и изворотливость сделали его слишком влиятельным. И в то же время, внимание родни было вдвойне приковано ко мне.

Я знал, что поблажек больше не будет и старался из всех сил. Я медитировал часами и сутки напролёт проводил над пыльными манускриптами, пытаясь овладеть искусством контроля над эфиром. Моё время неумолимо утекало, а результат был неутешительным. Агат, моя маленькая сестрёнка, была единственной моей отдушиной, светлым лучиком, помогавшим держаться, но нападение риварцев разом лишило меня и сестры и матери. Я не стану рассказывать о тех тёмных временах, возможно в другой раз, но в итоге – крылья я таки получил.

Мне шел четвёртый десяток когда это случилось и моё изгнание было уже почти свершившимся фактом. К тому времени я стал сильно походить на отца, что заставляло меня ненавидеть себя, но ещё больше меня ненавидели другие. Да, я стал изрядной сволочью.
А потом грянула война. Открытие Бездны, постройка Фримума, Сиельская битва… О них вы можете прочитать в учебниках по истории, и я не стану тратить ваше время пересказывая те события, тем более, что на передовой мне довелось побывать лишь несколько раз. Мои основные сражения проходили в залах советов.

Когда был завоёван Келькмарос, я был отправлен туда – наводить мосты в отношениях с аборигенами. О, я был в ярости и считал это ссылкой, но юны оказались народом весьма интересным и о назначении на пост атташе Асмодеи в Сарфане я уже попросился сам.

При дворе Каруна я провёл почти пол века. Там я и познакомился с Райен, основательницей «Пристани».
В то время она состояла в другом легионе, носившем знамя Израфеля, а их резиденция располагалась на окраине Камара. Весьма странное, надо сказать, место для асмодианского легиона, но это лишь на первый взгляд. Когда стали известны имена некоторых легионеров, такой выбор стал вполне очевидным: ренегаты, еретики, разбойники и просто асоциальные элементы… Для таких, чем дальше от Пандемониума и Безмолвных, тем лучше. Хотя сами Безмолвные не гнушались проворачивать свои делишки в Камаре руками израфелевцев, по принципу "услуга за услугу".


Однажды, вернувшись домой, я застал в своём кабинете нежданную гостью. Она сообщила, что Храм Правосудия направил её для решения моей проблемы – нам очередной раз отказали в размещении нашего гарнизона в Камаре. Это была первая встреча, которой я не придал значения. На моём посту мне часто приходилось обращаться к подобным субъектам за помощью в решении "деликатных" вопросов.
Вскоре, один за другим исчезли несколько членов парламента юнов, которые были моими самыми рьяными противниками в дебатах. Спустя какое-то время почти всех нашли в полубезумном состоянии. Испуганные и потерянные, они как заводные твердили о демоне из Бездны, который поглотит весь мир. Ещё двоих не нашли и по сей день.
Карун был в ярости, угрожая выставить и асмодиан и элийцев со своих земель, но к этому времени юны уж слишком привыкли полагаться на помощь союзников-даэвов, и все отлично понимали, что дальше угроз дело не пойдёт. Во всяком случае, до тех пор, пока не появятся прямые улики против нас.

Во второй раз мы с Райен встретились на вечере в честь прибытия в Камар легиона Весов Судьбы. Признаться, я не узнал в эффектной зеленоволосой даэве ту незнакомку в старом пыльном плаще пока она не заговорила. Голос её я узнал сразу, его ни с чем не спутать. Низкий, чуть хрипловатый и в то же время бархатистый, словно урчание кошки. От него электризуется шерсть на загривке, а позвоночник прогрызают мурашки. Признаться, на миг я поддался очарованию, напрочь позабыв, что женат и вполне счастлив в браке, а потом я встретился с ней взглядом. Вожделение смыло окатившей меня ледяной волной.

В прошлую нашу встречу лицо Райен скрывала тень капюшона, теперь же я мог разглядеть его во всех подробностях. Говорят, истинного убийцу можно узнать по глазам и это был именно тот случай. Холодные, цепкие, с хищными вертикальными зрачками, они, казалось, глядели в самую душу, выискивая малейшую слабость. Именно так наверно чувствует себя эльрок под гипнотическим взглядом драйнаса - безконтрольный, первобытный страх парализовал моё тело. Я попытался отвести глаза и не смог. Кажется, я перестал даже дышать.
Убийца торжествующе улыбнулась, блеснув острыми иголками зубов и отвела взгляд, ослабив невидимую удавку, затянувшуюся на моей шее. Оцепенение отпускало, а на смену ему приходила вселенская усталость. Словно лопнула внутри туго натянутая струна. Мои ноги начали подкашиваться, но Райен ловко подхватила меня под руку, увлекая в сторону балкона. Кажется, она что-то говорила, но я мог слышать только шум собственной крови в висках. Очнулся я от прикосновения холодных пальцев к моему лбу. Они оказались на удивление мягкими, и столько искренней заботы чувствовалось в этом жесте. Это прикосновение окончательно растопило ледяной булыжник у меня в животе, но посмотреть снова её глаза я так и не решился.

В тот вечер я напился так, как не напивался уже сотню лет, а то и больше. Не помню, как добрался домой, зато и по сей день не забуду, как плохо мне было наутро. Именно с этого утра по-настоящему началась наша с Райен дружба.


Поминая всех серафимов, с тяжкой головой я поднялся с постели и поплёлся к туалетному столику с единственной мыслью – в кувшине должна быть вода. Уже почти добравшись до заветной цели, я протянул к кувшину трясущиеся руки и едва не подпрыгнул, услышав за спиной знакомый голос.

На подоконнике распахнутого окна сидела Райен. А третий этаж между прочим, почему-то мелькнула в голове отстранённая мысль.
На ней снова был плащ с капюшоном, скрывавшим лицо, а в когтях дымила самокрутка. Сняв с пояса флягу, она протянула её мне, заметив, что это будет полезней, чем тёплая вода для умывания. Спорить я не стал.

В фляге оказался хриссарх. Это уже потом я узнал, что всем прочим, Райен предпочитает это балаурье пойло. Для тех кого шедимы миловали, и пробовать его не доводилось – это ядрёнейшая штука, настоянная на травах и крови драйнаса.
Первые несколько секунд я просто не мог дышать, в глазах потемнело, потом я решил, что вот-вот превращусь в дракона и начну плеваться огнём. Вскоре это ощущение прошло, а на языке остался сладковато-терпкий привкус полыни и аниса.
Райен, улыбаясь, похлопала меня по спине и отобрала флягу. Говорить я всё ещё не мог, иначе сказал бы много чего такого, что девушкам говорить не принято.
Потом я вдруг понял, что похмелье отступило и чувствую я себя, в общем-то, вполне хорошо. Я вдруг вспомнил, что не одет, а в моей спальне находится девушка, которой здесь быть не должно.
Моё смущение её только рассмешило. Сказав, что у неё для меня предложение и назначив место встречи, Райен отсалютировала мне и перемахнула через подоконник, уходя той же дорогой, что и пришла.

Вот в таком состоянии – ошарашенным, голым, пялящимся в окно, меня и застала жена, бесшумно вошедшая в комнату. Не знаю, слышала ли Райен её приближение, или же это была рука шедимов, но я порадовался спешному уходу моей незваной гостьи – объяснять жене её присутствие и мой вид было бы весьма сложно.