Фермерская дочка

Утро на ферме. Что может быть… ужасней. Да-да, это вам, городским, всё в диковинку и навевает романтику: запах сена, земли, крик хайка за холмом…
Могучие Шедимы! Да я б всех этих хайков собственными руками передушила, чтоб по утрам не вопили! Вот только клюются больно, да и на лапах у них когти, что Ардосовы серпы, так что с пращей как-то сподручнее. Хм, кажется, я не оттуда начала.

Привет, меня звать Тэмми. Тэмми Балом. Всю жизнь я провела в Иральсиге, на ферме с отцом и братьями, и как вы уже наверно поняли, горячо мечтая свалить оттуда при первой же оказии. Тем более, что папка уже по-тихому начал присматривать мне жениха. Но я опять ухожу от темы нашего рассказа.

Итак, утро. Истошно вопят за холмом хайки, в открытое окно просачивается приторно-дурманящий запах цветущих трипидов и плеск водопада, порой ветер доносит запах гари со стороны Мусфеля.
Снизу слышится поскрипывание половиц – это Карина уже проснулась и готовит завтрак. Ну что ж, есть определённые плюсы в том, чтоб быть любимой дочуркой хозяина плантации, а не простой фермершей. На месте Карины сейчас могла быть я. Захотелось сладко потянуться, повернуться на другой бок и ещё немножечко поспать. Собственно, так бы я и поступила, если б не крики, внезапно раздавшиеся за окном и сопровождаемые лязгом оружия.

Я, кажется, забыла упомянуть: ферма у нас незаурядная – моя семья из поколения в поколение выращивает трипид, да-да, это те самые мерзкие семечки, с помощью которых лучники устраивают свои ловушки. А так, как трипид очень прихотлив к условиям, и растёт только в нашей долине, то из Пандемониума к нам для охраны был прикомандирован отряд аканов.
Они то и стали источником шума спозаранку. Видимо поймали очередного незадачливого воришку, пробирающегося к складам трипида.

Утруждать себя и тратить время на спуск по лестнице я не стала. Окно моей комнаты на втором этаже флигеля уже давно свыклось с ролью двери. Пара шагов по деревянной балке вдоль стены, крытый дранкой козырёк над дверью кладовой, старая, перевёрнутая вверх дном бочка – и я уже на земле, отряхиваю с курточки несуществующие пылинки. Как раз вовремя, чтоб заметить, как пара аканов тащит к сторожке паренька с заломленными за спиной руками. Ну вот, я же говорила – очередной воришка. Хотя… А на пареньке-то форма риварцев - у них тут база неподалёку, так что мы, местные, их цвета хорошо знаем. Я уже собралась было подобраться к сторожке - послушать, что к чему, как чья-то рука грубо ухватила меня за шкварник.
-Тэмми, ты куда это собралась?
Ну вот, драсьте-пжалста – один из моих обожаемых братцев.
-Пустииии,- пытаюсь вывернуться, ухватившись за руку Текора и повиснув на ней как котёнок. Без толку. Силища у него, что у бракса, но и мозгов немногим больше. Из него б вышел отличнейший глад, да только Айон миловал и не дал этому дуболому крыльев.
-Пошли завтракать, уже всё готово.
Ага… Будь то хоть второй Катаклизм, а жрать по-расписанью и никакие отговорки тут не помогут. Я разочарованно оглянулась на сторожку. Риварца там уже небось допрашивают во всю. Опять пропущу всё интересное. Но спорить с братом, всё равно, что спорить с каменным столбом. Я вздохнула и поплелась обратно в дом, на этот раз уже через дверь, как все нормальные люди.
После завтрака я таки пробралась к будке аканов и украдкой заглянула в маленькое зарешеченное окошко. Риварец был ещё там. Изрядно помятый, связанный по рукам и ногам, он свернулся клубком в углу на соломе. Я привстала на цыпочки, пытаясь разглядеть получше. Кажется, он почувствовал мой взгляд, а может просто услышал шебуршение за тонкой дощатой стеной.
-Пожалуйста…- он едва приподнял голову,- Помогите…

Сквозь кровавую корку и отёки едва можно было рассмотреть, насколько ещё юн риварец, но я то знала, что их племени веры ни на пол-кинара – обманут и глазом не моргнут. И всё же паренька было жаль.
Не знаю, чем я тогда думала и зачем согласилась помочь этому подколодному драйнасу. Но надо-то было всего – передать весточку его сестре, исполнить последнюю, так сказать, волю приговорённого. Наивная дура.
Сестричка оказалась ещё одним риварским отродьем, а я в итоге оказалась в темнице лаборатории Вонсикуса.

Сквозь крепкие прутья решеток со страхом я наблюдала, как, одного за другим, пленников оттаскивают к огромному стеклянному резервуару, проводят какие-то эксперименты, а потом утаскивают прочь трупы. Каждый раз, когда открывалась дверца клетки, я с замиранием сердца думала: «я следующая?» но каждый раз забирали кого-то другого. Я уже стала надеяться, что за это время меня успеют найти… Но вот пришли и за мной.
Когда меня приволокли к Вонсикусу, тот долго расспрашивал меня о всякой ерунде и что-то черкал в своей книжице, а в конце заявил, что из меня не извлечь ни одной приличной стигмы и вообще – я бесполезный мешок мяса.
Сперва мне стало жутко обидно, потом я обрадовалась – в колбу меня не засунут, а потом последовал короткий приказ: «на переработку». Вот тут меня пробрало по-настоящему.

По дороге, один из амбалов, тащивших меня по коридорам, объяснил, что меня собираются превратить в фрела и даже показал парочку экземпляров, сновавших вокруг. Вы когда нибудь видели фрелов? Мерзкие существа, похожие на огромных склизких жаб на птичьих лапах. Я и подумать не могла, что все они когда-то были людьми. Нет, подобное я допустить не могла – уж лучше умереть.

Косясь то и дело на мечи стражников, я лихорадочно соображала, как получить один из них, но крепко связанные запястья становились непреодолимой преградой в каждом плане. В итоге я воспользовалась самой примитивной, но и самой действенной уловкой – предложила парням напоследок поразвлечься. Сложнее было уговорить их развязать мне руки.
Пырнув в печень одного и оглушив другого, я попыталась удрать, но заплутала в бесконечном лабиринте коридоров.

Лаборатория гудела, как растревоженный улей, по каменным плитам пола грохотали подкованные железом сапоги патрулей (именно благодаря этому грохоту мне и удавалось вовремя от них спрятаться). Я металась как загнанная в угол крыса, твёрдо решив броситься на трофейный меч если меня всё-таки найдут.

В конце-концов лабиринт вывел меня в большой зал, заставленный десятками колб, примерно половина из которых была занята спящими людьми. Во всяком случае, они определённо не были мертвы так как едва заметно дышали. Подстёгнутая шумом погони, я не нашла ничего лучше, как спрятаться в одной из колб и тоже притвориться спящей.
Какая это была плохая идея я поняла очень скоро – когда появилось несколько риварцев и принялись щёлкать переключателями в основаниях колб. Я попыталась вырваться, но стекло оказалось толще и крепче, чем казалось со стороны. А потом мощный разряд погасил моё сознание. Последней моей мыслью было: «во что угодно, только не во фрела».

Очнулась я уже даэвом. Меня опять привели к Вонсикусу, он опять что-то спрашивал, что-то черкал и, кажется, совсем меня не узнавал. Потом была целая череда всяких испытаний – риварцы отчаянно пытались выяснить к какому виду даэвов я теперь принадлежу. Во мне не было ни грамма целительских талантов, ни ловкости следопытов, ни уж тем более силы воинов, а из заклинаний я осилила только одно: «пшёлнах!», да и то работало только на фрелов, заставляя их с визгом разбегаться в стороны.
Вонсикус озадачено чесал в затылке и раздраженно черкал в блокнотике. В итоге, методом проб и исключений, меня определили в инжинеры (сложно было не попасть из огромной пушки по цели на расстоянии в несколько шагов) Вонсикус наконец успокоился и заявил, что дальнейшее обучение я буду проходить в форте Авилькимия.
В процессе подготовки к переезду у меня наконец представилась возможность бежать, которой я тут же и воспользовалась.

Всё то время, что я была у риварцев, я только и думала как бы вернуться домой, но оказавшись вновь в родных стенах, я осознала, что Иральсиг мне больше не дом. Нет, папаня и братцы были неописуемо рады моему возвращению, но за те несколько месяцев плена я изменилась больше, чем сама полагала. Я больше не принадлежала этому миру.
Свою роль сыграл и повышенный интерес Безмолвных к моей персоне. Когда я пропала, папка поднял на ноги всех. Дошел даже до самого Видара в Пандемониуме - на мои поиски было отправлено несколько отрядов даэвов. Когда все они вернулись ни с чем, дело закрыли, решив, что меня порешили повстанцы (что было совсем недалеко от истины).
Моё возвращение спустя почти пол года вызвало кучу вопросов и подозрений. Сперва меня допрашивали местные следаки, потом уже в столичный Храм Правосудия вызывали. И каждому приходилось доказывать, что я не трирог, тобишь, не засланный риварский агент.

Мне хватило ума не рассказывать правду о том, как я получила свои крылья, а то б меня так и затаскали по застенкам. Официальной версией (которую я впаривала даже родне) стала слезливая история, как удирая от риварцев я грохнулась с обрыва и, падая, научилась летать, но всё равно сильно покалечилась, а потом меня долго выхаживали оборотни Серебряной Гривы, случайно наткнувшиеся на раненого даэва.
Согласна, истории недостаёт реалистичности, но это всё же лучше чем правда. К тому же, кое чему повстанцы меня научили – о своём алиби у оборотней я позаботилась, прежде чем возвращаться домой.

В общем, решение покинуть родные пенаты созрело довольно быстро. Вступление в легион было для этого лучшим предлогом, да и законников это должно подуспокоить. Короткий перебор реестра легионов, чтоб отыскать тот, о котором я услышала ещё в лаборатории, ещё более короткое собеседование с легатом – и вот на моих плечах белоснежный плащ с изумрудной вязью шеврона.
Собственно, на этом и заканчивается история фермерской девчонки Тэмми Балом, и начинается уже совсем другая.